Известный российский общественный деятель, журналист и писатель Максим Калашников в одной из своих статей назвал Атомный СПЕЦКОМИТЕТ №1 ИННОВАЦИОННОЙ ОПРИЧНИНОЙ Лаврентия Берия. 
Более верного сравнения мне не довелось услышать. Для тех, кто не знает истории, поясню. Царь Иван Грозный, в 1565 году сложил свои властные полномочия и удалился в свою опричнину, то есть владения, которые подчинялись только ему (от слова «опричь» – особый).
Оттуда он выгнал всех бояр и начал устанавливать свои порядки. Постепенно расширяя свою опричнину, Иван Грозный добился того, что большая часть государства российского оказалась под его безраздельным владением, и бояре, объективно тормозившие развитие России, были полностью подчинены ему или уничтожены.
Таким образом, опричнина, которая длилась 7 лет и завершилась в 1572 году, явилась огромным шагом вперед в развитии и создании централизованного российского государства.

Приблизительно такой же метод применил Лаврентий Берия со своим СПЕЦКОМИТЕТОМ №1, он вовлек в него значительную часть советской промышленности, военно-промышленного комплекса, научный мир СССР.
В атомном проекте активно происходило внедрение высоких американских технологий, передовых рыночных механизмов в строительно-производственной области, развитие творческой самостоятельности.
Глава атомного проекта смог добиться огромных успехов на многих направлениях научно-технической революции, он сумел создать внутри сталинской тоталитарной системы, в образе Спецкомитета №1, свое инновационное государство.

Интересно, что атомный Спецкомитет просуществовал примерно такое же время, как и опричнина Ивана Грозного – всего 8 лет.
Сотни предприятий, научных и производственных коллективов, словно незримым насосом вовлекались в орбиту СПЕЦКОМИТЕТА №1 и попадали в иной мир. Здесь все было по-другому: отсутствовали давящая партийная идеология и преследования инакомыслящих со стороны карательных органов.
Сотрудники получали прекрасное материально-техническое и социально-бытовое обеспечение. И главное – здесь ценился творческий человеческий труд, он получал не только моральное, но и достойное материальное вознаграждение.
Некоторые физики-ядерщики, например, Петр Капица, говоря о роли Берия в атомном проекте, заявляли, что он не разбирался во всех тонкостях ядерных исследований.
Капица написал письмо Сталину с критикой Берия и потребовал, чтобы он сам руководил советским атомным проектом, его научной частью и чтобы все вопросы согласовывались с ним.
Наверное, так оно и было, Лаврентий Павлович не был профессиональным физиком-ядерщиком.
Но, вообще то, он и не обязан был разбираться во всех тонкостях ядерной физики.

Научными проблемами в Атомном проекте профессионально руководил академик Игорь Курчатов и другие ведущие ученые атомного проекта. Для этого существовал целый Научно-Технический Совет при Спецкомитете №1.

Глава атомного проекта не должен был сам заниматься конструированием ядерных реакторов, циклотронов, для этого имелись специалисты-инженеры.
Он сам не занимался проектированием заводов по производству ядерного топлива, хотя и был архитектором по своей основной специальности, это делали архитекторы-проектировщики.
В его обязанности не входило непосредственное руководство строительством различных ядерных объектов, огромных заводов по изготовлению оружейного урана или плутония. Он не бегал с утра и до вечера по строительным площадкам, этим занимались специалисты-строители.
Председатель Спецкомитета №1 сам не вербовал западных ученых, не добывал тайны ядерных секретов, не фотографировал секретные документы. Это делали его многочисленные разведчики, работавшие на Западе.
Главная обязанность Берия на посту главы огромного и сложнейшего советского атомного проекта – это умелое руководство всеми этими многочисленными процессами, приведение в движение самого процесса создания ядерного оружия. Ведь само по себе это движение было невозможно.
Лаврентий Павлович был главным толкачом всего ядерного проекта, на нем замыкались все руководящие функции. Он принимал окончательные решения по всем вопросам создания ядерного оружия, именно от него требовал Сталин быстрейшего создания атомной бомбы.
С другими советский вождь на ядерные темы вообще не разговаривал.
Председатель Спецкомитета №1 должен был точно определять главные болевые точки ядерного строительства и следить за тем, чтобы все его решения неукоснительно выполнялись в кратчайшие сроки.
И, главное, он должен был задавать высочайший темп всем работам, двигать атомный проект с невероятной скоростью. И делать это постоянно, изо дня в день, в течение всех этих 8 лет, когда он создавал атомную бомбу и ядерную триаду.

Он должен был ЗАСТАВЛЯТЬ их всех работать по покладая рук.
Вот здесь можно вспомнить слова одного из великих научных руководителей советского атомного проекта Юлия Харитона, по прозвищу «Цезарь».
Уже в постсоветское время российские журналисты задали ему вопрос, «а правда ли, что он и есть главный отец советской атомной бомбы». На это умудренный опытом, уже пожилой физик-ядерщик и академик ответил так:
«Атомную бомбу и ракетно-ядерный щит создал не я, не Курчатов и не Королев. Их создал Лаврентий Берия, который собрал нас вместе и заставил работать».
Вот это главное слово "заставил." Оно показывает всю суть бериевских методов организации работы.
Лаврентий всегда считал, что главное это не уговаривать, не убеждать, не просить. Нет. Главное заставить что то делать, заставить работать. В этом и крылся успех реализации всех его проектов.
В этом была вся сущность его души, души сталинского чекиста.
Другая важнейшая сторона его деятельности – это жесткий, жесточайший контроль над всеми звеньями ядерного строительства, устранение всех тормозящих внешних факторов.
Когда Берия ставил задачу, то он всегда контролировал ход ее выполнения. Такого никогда не бывало, что Лаврентий сказал о какой то проблеме, а потом забыл о ней. Для него самым главным в любом деле было именно успешное выполнение, конечный результат, с тем, чтобы более не возвращаться к этому вопросу.
Сталинский СССР был наполнен контролирующими структурами, которые душили и тормозили все инновационные процессы.
Этот тормоз постоянно представал в лице аппарата ЦК партии большевиков, министерства госбезопасности, министерства госконтроля, Госплана. К этому можно добавить многочисленные бюрократические структуры сталинских министерств.
Таким образом, главные обязанности Лаврентия Павловича, как высшего руководителя атомного проекта – это, в первую очередь, двигать весь процесс создания ядерного оружия и, второе, убирать все препятствия на пути этого движения.
А вот с этим Берия отлично справлялся, он был опытнейшим администратором, профессиональным чекистом и очень жестким руководителем, которого все дико боялись.
Он прекрасно видел все тормозящие пороки сталинской системы и очень эффективно боролся с ними, используя неограниченные полномочия, которые предоставлял ему Сталин в деле создания атомной бомбы.
При этом, и это отмечали многие, Главный Мегрел, для непрофессионала, неплохо разбирался в научных мелочах ядерных исследований. Глава атомного проекта был архитектором, механиком-строителем по своей основной специальности, полученной в Бакинском политехническом институте. Он хорошо разбирался во всех технических конструкциях ядерного строительства, в проектах строительства атомных объектов.
Берия всегда, еще с юности, очень интересовался техникой, вообще по складу своей личности, ума и характера это был чистый технарь. Технарь и прагматик. Он прекрасно разбирался в сложнейших технологических процессах, различных механизмах, неплохо знал высшую математику, отлично читал архитектурные проекты любой сложности.
Это вам не Ежов с его незаконченным низшим образованием, который хвастался тем, что он «гимназиев не кончал».
И это не малограмотный Хрущев, который ни в чем подобном никогда не разбирался.

А вы знаете, как называл Лаврентия его друг Никита Сергеевич, после того как Берия стал во главе атомного проекта. Хрущев льстиво называл его «прохфессор».
Главный Мегрел всегда активно интересовался новостями науки и техники, и стремился быстро внедрять их новинки в свое производство.
И, наконец, Берия был великолепный разведчик, профессионал высшей категории. Из тех, про которых говорят, что на нем пробы негде ставить.
И он на высшем уровне организовал разведку ядерных секретов американской атомной бомбы. Что касается его разведдеятельности, то можно начать с того, что сам научный глава Манхэттенского проекта Роберт Оппенгеймер был завербован им еще в 1939 году, во время его тайной поездки в Москву.

О том, как работала советская разведка по добыче атомных секретов говорят воспоминания генерала госбезопасности Павла Судоплатова, главы контрразведки Атомного проекта.
По его словам уже через 12 дней после окончания сборки первой атомной бомбы в США подробное техническое описание её конструкции уже было получено в Москве.
Вот это соединение в одном человеке, высшем руководителе советского атомного проекта, всех этих организаторских качеств и привело к тому, что ядерную бомбу и атомную промышленность в СССР удалось создать не через 15 и не через 10 лет, как предрекали американские аналитики, а всего через 4 года.

Чтобы не быть голословным, а приведу слова соратника Берия по работе в Специальном Комитете №1, бывшего главы Госкомитета по ядерной энергии СССР Андроника Петросьянца. Вот что он сказал о своем бывшем шефе в 1995 году в своем выступлении на торжественном праздновании 50-летия начала советского атомного проекта в Москве.
"Среди высших руководителей страны Берия оказался наиболее подготовленным в вопросах технической политики и техники. Все это я знал не понаслышке, а по личным контактам с ним по многим техническим вопросам, касающимся танкостроительной и ядерной тематики.
В интересах исторической справедливости надо сказать, что Берия сумел полностью оправдать доверие Сталина и сполна использовать весь научный потенциал ученых, имевшийся в нашей стране.

Будучи очень умным человеком, с хорошей технической хваткой, он придал всем работам по ядерной проблеме необходимый размах, широту действий и динамизм.
Он обладал огромной энергией и работоспособностью, был организатором, умеющим доводить всякое начатое им дело до конца. Часто выезжал на объекты, знакомился с ходом и результатами работ, всегда оказывал необходимую помощь. И, в то же время, резко и строго расправлялся с нерадивыми исполнителями, невзирая на их чины и положение.
В процессе создания первой советской атомной бомбы его роль была неизмеримой. Его усилия и возможности в использовании всех видов и направлений отраслей промышленности в интересах создания ядерной индустрии, эффективное использование научно-технического потенциала страны и громадных масс заключенных, а также страх перед ним, обеспечили ему полную свободу действий и победу советскому народу в этой научно-технической эпопее".

Это не мнение какого то рядового клерка. Так оценил работу Лаврентия Павловича виднейший специалист-атомщик, его ближайший соратник.
При Берия он работал начальником 8-го управления Первого Главного Управления Специального Комитета №1. 

Андроник Мелконович Петросьянц 25 лет, четверть века, (с 1962 по 1986 годы) был Председателем Государственного Комитета СССР по использованию атомной энергии. Это был очень серьезный, объективный и чрезвычайно компетентный человек. И я думаю, что его словам можно верить, такой специалист-руководитель врать не будет, да оно ему и незачем.
Конечно, такую оценку он официально дал Лаврентию Павловичу только в 1995 году, через 50 лет после начала советского атомного проекта, уже после развала СССР и исчезновения КПСС. А до этого, в советские времена, он никогда не упоминал это имя. Боялся.
Касаясь проблем создания атомной бомбы и роли в этом Берия я буду говорить только об организационных проблемах, путях и способах их решения в атомном проекте. Именно организационный момент его деятельности и будет главным в моих рассказах.
По той простой причине, что организацией работы атомного проекта непосредственно и лично занимался сам Главный Мегрел. Это была его епархия.
Ну, а если кого то заинтересуют технические подробности создания атомной бомбы, то в интернете есть множество статей и фильмов, где раскрывается эта тема.
На этом пока все, остальное про Спецкомитет №1 я расскажу в последующих передачах.

Спасибо за внимание. Всех благ вам и мир вашему дому.