В этой передаче я хочу рассказать о том, откуда вообще появилась сама идея Специального Комитета №1 по использованию ядерной энергии при ГКО СССР, как задумывался главный орган управления всем атомным проектом, какими были методы работы этой огромной сверхсекретной организации.
Почему же Берия выбрал и сформировал именно эту чрезвычайную система управления, совершенно изолированную от остального сталинского государства и обладающую неограниченными властными полномочиями.

Надо еще раз сказать, что такой управленческой структуры, с такими абсолютными правами, никогда раньше не существовало ни в Советском Союзе, ни в Российской империи, да и в других государствах мира тоже ее не было.
В какой-то мере похожими правами обладал американский Манхэттенский проект, но он не стоял над правительством США и его властные полномочия были несоизмеримы с правами Спецкомитета №1.

Во главе американского атомного проекта стоял бригадный генерал Лесли Гровс, вчерашний полковник, не обладающий никакой властью в американском государстве.
А советский проект возглавлял один из высших руководителей СССР, на тот момент человек №2 в сталинской иерархии, – маршал Лаврентий Берия.
Лесли Гровс руководил только атомным проектом, а Лаврентий Берия управлял всей технической экономикой СССР. Он курировал 17 министерств страны Советов, в том числе весь военно-промышленный комплекс и спецслужбы, был заместителем Сталина в правительстве и организатором работы его главного штаба – был Председателем Бюро Президиума Совмина СССР.

Сегодня, когда мы смотрим на результаты работы этой организации, то понимаем, что только такая революционная структура управления, как Спецкомитет №1 и могла решить сложнейшую задачу создания атомной бомбы в СССР в такой невероятно короткий срок.

О том, что именно он будет заниматься созданием ядерного оружия к концу войны у Берия не было никаких сомнений.
Надо сказать, что Главный Мегрел изначально стоял у истоков советской ядерной программы. Начиная с 1939 года, когда он осуществил тайный приезд в СССР Роберта Оппенгеймера, глава НКВД активно стремился организовать начало работ по атомной проблеме. Однако Сталин препятствовал этому, ибо считал атомную бомбу тогда фантастикой.

После начала войны с Германией Берия являлся фактическим организатором всех действий советского правительства по ядерной тематике. И в Комиссии по использованию ядерной энергии, созданной в 1943 году, председателем которой был Молотов, шеф НКВД, как заместитель Молотова в Комиссии, руководил всеми мероприятиями по разработке советской атомной программы.

Еще в мае 1944 года, после отстранения Молотова от руководства Оперативным Бюро ГКО, Сталин сказал Лаврентию, что и в Комиссии по ядерным вопросам Молотову больше нечего делать, пусть занимается своими прямыми обязанностями – решает вопросы внешней политики.

Чуть позже, осенью 1944 года, Сталин вновь четко заявил своему земляку, что в Комиссии по ядерным исследованиям, которой тогда все еще формально руководил Молотов, все реальные полномочия по вопросам ядерного строительства отныне переходят к нему, наркому НКВД и Председателю Оперативного Бюро ГКО.

На эту новую важнейшую должность в чрезвычайной системе управления в военный период Берия был назначен в мае 1944 года, вместо министра иностранных дел Вячеслава Молотова.

Став Председателем Оперативного Бюро ГКО Главный Мегрел автоматически занял место заместителя Сталина, как Председателя ГКО, этого высшего чрезвычайного органа власти в период войны.

С этого момента в советской табели о рангах он стал в окружении Сталина человеком № 2.
До конца жизни советского вождя он считался одним из главных преемников Сталина и кандидатом на лидерство в стране Советов.
Потсдамская конференция завершилась 2 августа 1945 года. Через 4 дня, 6 августа, атомная бомба упала на Хиросиму, а еще через три дня, 9 августа 1945 года вторая бомба испепелила японский город Нагасаки.

И весь мир буквально изменился за эти несколько дней.
Все прекрасно понимали, что американцы сбросили атомную бомбу не только на японцев, но и на Сталина. Советский Союз тотчас же потерял свое значение как самое мощное военное государства в мире. На первое место выдвинулись США, как обладатели ядерного оружия, первого в человеческой истории.
Таким образом, Иосиф Виссарионович, едва вернувшись из Берлина, получил грозное американское послание из Японии.

Он сразу же понял, что наступила новая, атомная эра, американцы не шутят, и вслед за японцами может настать очередь СССР. Фактически с этого момента и началась атомная холодная война.

11 августа 1945 года, на третий день после атомной бомбежки Нагасаки, начинается многодневное совещание на подмосковной даче Сталина.
В этом обсуждении будущего советского атомного проекта принимают участие военные, ученые, строители, организаторы военного производства – в общем – все, кто так или иначе мог быть причастен к созданию ядерного оружия.

Основным докладчиком на этом совещании выступал Лаврентий Берия, как будущий руководитель всего советского атомного проекта. Это стратегическое совещание, под руководством Сталина и Берия, длится целых 5 дней.
После завершения всех обсуждений и консультаций, 17 августа 1945 года, Сталин вызывает наркома НКВД и объявляет ему, что отныне он становится полновластным главой всего советского атомного проекта.

С этого дня Берия лично несет всю ответственность перед вождем за создание советской ядерной бомбы и строительство атомной промышленности, и получает для этого самые широкие полномочия.
20 августа 1945 года, уже через две недели после первой в мире атомной бомбежки Хиросимы, вышло Секретное Постановление ГКО о создании Специального Комитета №1 по использованию ядерной энергии при ГКО СССР. Это Постановление затем было утверждено совместным Секретным Постановлением Совета Министров и ЦК ВКП(б).

Само слово «специальный» здесь можно трактовать как «чрезвычайный».
В Постановлении была определена структура этой государственной корпорации, ее властные полномочия, а также утверждено руководство всем советским атомным проектом.
Этот важнейший документ, от первого и до последнего слова, готовил собственноручно сам Лаврентий Берия, который в тот момент занимал должности наркома НКВД, заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров СССР. Одновременно он являлся Председателем Оперативного Бюро ГКО и заместителем Сталина, как Председателя ГКО.

То есть, Берия лично готовил это важнейшее, судьбоносное для страны Советов Постановление ГКО находясь, на тот момент, официально, в ранге второго человека в Советском Союзе. Это очень важный момент.

Как же появился этот таинственный сверхсекретный Спецкомитет №1? Откуда он вообще взялся? Кто его придумал? И почему не был организован обычный наркомат атомной промышленности?
Если отвечать просто, то в целом его структура была позаимствована у американцев.
В марте 1945 года на стол наркома НКВД и руководителя Внешней разведки СССР Лаврентия Берия лег толстый пакет. Он содержал всеобъемлющую информацию об американском Атомном проекте. Это был поистине ценнейший документ, скопированный и переведенный на русский язык доклад обо всех сторонах работы Манхэттенского проекта в течение всего периода его работы, с 1942 по 45 годы.

Доклад назывался – «Официальный отчет о разработке атомной бомбы под наблюдением правительства США». Как его достали советские разведчики остается тайной и по сей день.

В докладе говорилось о том, что в рамках Манхэттенского проекта в США были построены десятки новых городков и промышленных объектов, электростанций В результате работы Манхэттенского проекта было создана совершенно новая отрасль американской промышленности – Атомная.

Попутно в результате разработок атомной бомбы были получены и запатентованы множество высокотехнологичных изобретений в различных отраслях промышленности и науки.

Ядерная бомба стала для американцев мощнейшим двигателем научно-технического прогресса, своего рода локомотивом развития новых идей, инновационным научно-техническим взрывом, направленным в будущее.

«Малыш» и «Толстяк», эти две ядерные бомбы, создали новую эру в истории человечества – АТОМНУЮ.

Если до этого к Лаврентию Павловичу по линии Внешней разведки НКВД и ГРУ Красной Армии, поступало множество отрывочных сведений о различных сторонах деятельности американского Атомного проекта, то теперь, в этом докладе, всё сложилось в одну целостную картину.

Из полученного обширного документа стало ясно, какое огромное значение придавало правительство США атомному оружию, какие колоссальные ресурсы во всех областях экономики, ВПК, науки и техники были задействованы для создания ядерной бомбы.

Ни один американский военный проект даже близко не предполагал таких финансовых и материальных затрат, как Манхэттенский.

По полученным данным всего в проекте было задействовано более 130 тысяч человек. Только прямые финансовые затраты, на тот момент, составляли более 2 миллиардов долларов (40 миллиардов в нынешних ценах). А всего на строительство атомной промышленности и производство атомного оружия, вместе с косвенными расходами, было потрачено более 5 миллиардов долларов (100 миллиардов по современным ценам).

Это примерно 20 процентов, пятая часть, от всех средств, потраченных американцами на все научно-технические военные разработки, за все время Второй мировой войны.
После получения Манхэттенского доклада Берия в течение нескольких месяцев внимательно знакомился с этим серьезным документом и сделал из него множество выписок. Это были его задумки по будущему проекту о государственной структуре для создания советской атомной бомбы. И в дальнейшем он неоднократно возвращался к этому отчету руководства Манхэттенского проекта.

Дело в том, что в докладе детально были показаны самые различные стороны деятельности американской государственной корпорации по созданию атомной промышленности и ядерного оружия.

Лаврентия Павловича, как признанного системного организатора, конечно, прежде всего, заинтересовала организационная сторона американского проекта. Уникальность проекта «Манхэттен» заключалась, в первую очередь, в его полной изолированности от американского государства.
Правила абсолютной секретности американской разведки требовали, чтобы эта организация была полностью изолирована от всех государственных институтов, военных структур и частных компаний США, ну и, естественно, других государств.

Исходя из этого замысла, проект изначально был организован как своего рода государство в государстве. Он имел свои, выпадающие из федерального подчинения, небольшие города, заводы, лаборатории и институты.
Он имел полностью изолированную систему связи, свою охрану, полицию, службу разведки и контрразведки, и другие структуры, сопутствующие обычному государству.

Лаврентий Павлович, при создании Спецкомитета №1, скопировал не только инженерно-научную часть, но и, в общих чертах, организационное строение всего Манхэттенского проекта.
Тогда молодой ученый, а впоследствии академик Яков Зельдович называл первую советскую атомную бомбу «цельностянутой у американцев», надо сказать, что он попал в точку.

Даже сама организационная структура Специального Комитета №1, она была позаимствована у американцев.
Манхэттенский отчет невероятно впечатлил сталинского наркома. Как опытный администратор, Берия, в первую очередь, обратил внимание на прекрасную организационную структуру американского проекта.

Все его отделы работали с максимальной эффективностью, никто никому не мешал и никого не дублировал, каждый делал свое дело:
- ученые трудились в Лос-Аламосской лаборатории и в других местах,
- военные организовывали работу на полигонах,
- строители возводили заводы по производству ядерного топлива и другие объекты в несколько раз быстрее обычного,
- а контрразведка окутала весь проект завесой совершенной секретности.

Однако для Берия с его разведкой эта завеса оказалась прозрачной.
Будучи хорошим системным организатором, Лаврентий Павлович сразу же понял: чтобы убрать многочисленные тормоза коммунистической партократии, силовиков из госбезопасности, советской государственной бюрократии и диктатуры Госплана нужно создать нечто подобное американскому проекту. Нужно создать советский «Манхэттен».

Другого выхода просто не существовало. То есть нужно было изолироваться от них, избавиться от их влияния, или как говорил мерхеульский Ляо «послать их всех к черту».

То есть, нужно было сделать так, чтобы сама госструктура Атомного проекта существовала совершенно изолировано, была абсолютно самостоятельна и никак не подчинялась другим властным системам сталинского государства.

Но этого было мало. Для эффективной работы в сталинском тоталитарном государстве Спецкомитет должен был стоять над всеми партийными, советскими и государственными органами.

При обсуждении проекта структуры Спецкомитета №1 Берия заявил Сталину, что одна из главных задач – это всячески скрывать от американцев скорость работ в атомном проекте. Если они увидят, что Советы приблизились к созданию атомной бомбы, то могут нанести упреждающий ядерный удар по СССР.

Поэтому необходимо максимально усилить контрразведывательную работу и проводить сильнейшую компанию по дезинформации американцев.

Но это можно было сделать только при одном условии: полной, совершенно беспрецедентной, абсолютной изолированности всего атомного проекта от всех других государственных и партийных структур СССР.

Сталин согласился со всеми предложениями своего земляка и сказал, что он окажет всю необходимую помощь для эффективной работы атомного проекта.

Пользуясь безоговорочной поддержкой советского лидера, Берия довел эту сверхсекретность, полную изолированность ядерных исследований и вообще всего атомного проекта до абсолютного предела.
Даже Серго, сын Берия, несмотря на то, что он работал над созданием различных советских ракет и фактически находился внутри Большого атомного проекта, даже он ничего не знал о Спецкомитете №1, его устройстве, методах его работы.

И, естественно, в своей книге об отце, рассказывая о создании атомной бомбы, он ничего не сказал об этой уникальной организации.
Тема атомного проекта, в 40-х годах, вообще не существовала в информационном пространстве Советского Союза.

Лаврентий совершенно закрыл доступ в Спецкомитет №1, а также в Первое Главное Управление и вообще в атомный проект всем властным органам СССР, всем проверяющим и контролирующим инстанциям.
И в первую очередь он закрыл атомный проект для самого главного властного и контролирующего органа Советского Союза – ЦК ВКП(б).

У Берия был только один проверяющий и контролирующий орган – сам Сталин. Больше он ни перед кем никогда не отчитывался.
Изолированность советского атомного проекта от государственных органов носила такой всеобъемлющий характер, что создавалось впечатление, что Специальный Комитет №1 вообще существовал как бы вне Советского Союза.

На этом пока все, продолжение о Специальном Комитете №1 будет в следующей передаче.

На этом пока все. Спасибо за внимание, мир Вашему дому.